Заговор красных генералов - Страница 13

— Опасность!

Мы тревожно огляделись. Вдалеке, в аллеях, началось какое-то движение. Было видно, как там появились грузовики, из которых выпрыгивали солдаты. Они растягивались в цепи, которые быстро и целеустремленно начали движение в нашу сторону. Чей-то уверенный, усиленный рупором голос властно нам прокричал:

— Внимание, это ОГПУ. Бросить оружие и лечь на землю. Сопротивление бесполезно. Вы окружены.

Стас напряженно на меня взглянул:

— Что делаем? Может, уйдем? Они не очень грамотно нас окружают. Минимум в трех местах я вижу брешь, через которую мы прорвемся без проблем.

Я покачал головой:

— Нет, ничего делать такого не будем. Я хочу удостовериться в возможностях нашей помощницы. Поэтому пока не дергаемся.

Не успел я договорить последнюю фразу, как со стороны оцепления раздалась пулеметная очередь в нашу сторону. Мы бросились на землю и вытащили оружие. Вслед за очередью началась беспорядочная винтовочная стрельба. Олег вдруг глухо рыкнул и выматерился.

Я с тревогой на него взглянул:

— Что такое?

— Подстрелили, гады. Да ничего серьезного, предплечье оцарапали. Сейчас перевяжу, и порядок. Обидно только, первое ранение за последние три года.

Со стороны оцепления послышалась команда:

— Прекратить огонь! Немедленно прекратить огонь! Без команды не стрелять!

Я прошептал:

— Ноя?

— Да, Андрей?

— Сейчас у тебя появится возможность показать свои способности.

— Я готова.

Я повернулся к своей двойке:

— Вы лежите и просто наблюдаете.

Потом встал, шагнул вперед, поднял руки и громко крикнул:

— Я старший оперуполномоченный центрального аппарата секретно-политического отдела ОГПУ. Командира операции, ко мне!

Последовало долгое недоуменное молчание. Потом из-за цепи солдат вышли четверо человек и медленно направились в нашу сторону. Подойдя ко мне, один, по-видимому главный, остался в трех шагах, а трое быстро меня обыскали. Достав мои документы, они передали их начальнику. Тот внимательно несколько раз прочитал мое удостоверение, потом вернул и представился:

— Заместитель начальника третьего отделения Киевского управления ОГПУ Лукьянов. Прошу прощения, товарищ старший оперуполномоченный. Буквально два часа назад нам через агентурную сеть передали, что здесь готовят взрыв памятника Владимиру с целью дискредитации советской власти. Похоже, накладочка вышла. Но вы не могли бы дать команду своим людям, чтобы мы и их обыскали. Документы документами, но прошу войти в мое положение.

Я согласно кивнул головой, потом обернулся к своим:

— Олег Николаевич, Станислав Федорович, покажите товарищам ваши документы и позвольте себя обыскать.

Олега со Стасом быстро проверили. После их обыска напряжение, витавшее в воздухе, заметно пошло на спад. Мне даже показалось, что все четверо сотрудников ОГПУ облегченно вздохнули.

Однако Лукьянов, по-видимому, решил уяснить все для себя до конца:

— Прошу прощения, товарищ Егоров, но вы не укажете цель своего появления в нашем городе в это время и в этом месте?

Я взглянул на него насмешливо:

— Конечно, укажу. Но в Москве. На Лубянке. В присутствии своего и вашего начальства. Там я вначале расскажу, как ваши люди открыли огонь без приказа, а потом доведу до вас цель своей командировки в вашу республику. Но вы тогда приготовьтесь после моего доклада ехать в Сибирь убирать снег.

Он сразу подобрался и быстро произнес:

— Прошу прощения за неуместный вопрос, товарищ старший оперуполномоченный.

Я примиряюще улыбнулся:

— Ладно, забыли. Но давайте отойдем в сторону. Мне надо кое-что выяснить.

Пройдя на несколько шагов, посмотрел в глаза чекисту:

— Кто отдал команду стрелять? Или ваши люди всегда открывают огонь без команды?

Лукьянов смутился:

— Да никто никакой команды не отдавал. Похоже, у кого-то из моих не выдержали нервы.

— Я мог бы поговорить с этим человеком? Просто хочу понять, что послужило причиной случившегося.

Он повернулся к одному из пришедших с ним:

— Приходько, пулеметчика из второго отделения ко мне!

Через пару минут к нам подбежал взволнованный боец с ручным пулеметом.

— Рядовой Самойленко по вашему приказанию прибыл!

Я быстро спросил его:

— Кто вам отдал приказ открыть огонь?

Он побледнел, потом покраснел:

— Никто, товарищ…

— Старший оперуполномоченный.

— Никто, товарищ старший оперуполномоченный.

— Так в чем же дело?

Он покраснел еще сильнее:

— Не знаю, товарищ старший оперуполномоченный. Прям чертовщина какая-то… Пулемет находился на предохранителе, как положено по инструкции. Два раза перед операцией проверял. А он возьми и начни сам стрелять, хотя я даже палец на спусковом крючке не держал. Ну и остальные вслед за мной огонь открыли…

Я повернулся к Лукьянову:

— Я все для себя выяснил. Претензий к вам не имею. Можете сами разбираться со своим пулеметчиком.

Пока старший операции вправлял мозги своему подчиненному, я мысленно обратился к своей спутнице:

— Можно сделать так, чтобы эти четверо забыли о нашей встрече?

— Да, можно. Только найди возможность пожать каждому из них руку. В течение десяти минут они будут очень внушаемыми, потом забудут все, что предшествовало встрече в течение предыдущего часа, и не смогут вспомнить сам факт встречи.

Дождавшись, пока Лукьянов закончил воспитывать своего бойца, подозвал его:

— Я решил, во избежание следующих накладок, все же поставить в известность ваше руководство, в общих чертах, не затрагивая деталей, о целях моей группы в Киеве. Надеюсь, мое начальство меня за это не накажет. Поэтому отвезите нас к себе в управление. Кстати, как вас по отчеству, товарищ Лукьянов? Предлагаю перейти на менее официальное общение.