Заговор красных генералов - Страница 22

А с раннего утра начался ад.

Проснулись они все от того, что в палатке раздался взрыв, возникла яркая вспышка, свет от которой проник даже через закрытые глаза. Кругом был дым, который лез в легкие и от которого нестерпимо тянуло блевать.

Полуоглушенные, они выскочили из палатки наружу, на мороз, где их уже ждал лейтенант:

— Форма одежды — ботинки, штаны, голый торс. Все лишнее на землю. В колонну по трое становись. Равняйсь, смирно. Напра-во. Бегом за мной, марш.

И они побежали по заснеженной лесной дороге, по которой сюда приехали. Рядом с ними бежали другие взвода, и во главе каждого находился один из «мордоворотов». Тут же на бегу Фарада им объяснил, что отставших быть не должно. Что отставшие являются ранеными, и их надо нести. Если все не смогут бежать, то все будут ползти, но до финиша они обязаны дойти полным взводом. Еле добежав до какой-то известной только командиру взвода отметки, они повернули обратно. Все кашляли и матерились. Их качало из стороны в сторону, а спина неутомимо бегущего впереди лейтенанта начинала вызывать ненависть с желанием догнать и стукнуть по этой спине чем-то тяжелым. Назад они вернулись злой, обессилившей, еле передвигавшей ноги толпой, которую их «мордоворот» погнал в спортгородок, сказав при этом, что они теперь будут просто отдыхать, подтягиваясь и качая пресс. В конце этого «отдыха» Валерке казалось, что руки у него исчезли и вместо них болтаются какие-то веревки. Но и это был не конец. Неутомимый лейтенант бегом повел их к непонятным сооружениям, которые называл «усложненной полосой препятствий», и заставил каждого по этой полосе пройти, предупредив, что после обеда по полосе можно только бегать. После полосы Фарада радостно объявил, что теперь они все пойдут принимать водные процедуры и могут расслабиться. Водные процедуры проходили в одной из больших прорубей, куда Фарада их просто всех столкнул. Все двадцать человек, резко ударяя сзади под колено, хватая за руки и дергая так, что они сами летели в воду. Потом был короткий, но обильный завтрак, после которого лейтенант приказал развернуть в палатке их баулы и начал объяснять назначение каждого предмета. Каждому пришлось неоднократно повторить названия и назначение всего снаряжения, показывая, как тот или иной предмет использовать. Короткое оружие со странным названием «автомат» предназначалось для ближнего боя и боя на средней дистанции, и его необходимо было иметь постоянно с собой, как и два штык-ножа, «лифчик» с шестью магазинами, две гранаты и пистолет. Постоянно. Даже когда спишь. Или идешь в уборную. Командир взвода заявил, что ему все равно, как и в чем они будут ходить, хоть голыми, но оружие должно быть постоянно под рукой. Он пообещал, что за грязное оружие они будут рассчитываться с ним лишними километрами пробежки всем взводом за одну грязную единицу. Тут же им было показано, как оружие разбирать и собирать. Показ был сопровожден предложением научиться сборке и разборке с завязанными глазами за две недели. Наказание в случае неудачи было стандартным — километры бега всем взводом даже за одного неумеху. Было похоже, что бег у их командира являлся любимым лекарством на все случаи жизни и бег он просто обожает. Заставив несколько раз проделать все операции с оружием, лейтенант бегом повел их в тир, расположенный на берегу все того же озера, и начал учить стрелять лежа, стоя, с колена, из укрытия, которое тут же пришлось отрыть в мерзлой земле, срывая пальцы в кровь и натирая кровавые мозоли. После стрельб опять-таки бегом они вернулись на поляну, где Фарада, дав каждому в руки короткую палку, предложил им попробовать избить его. Всем вместе. К этому времени весь взвод был в состоянии тихого озверения, и они всей толпой накинулись на лейтенанта. Когда Валерка пришел в себя, он лежал на земле, на снегу, и земля под ним почему-то качалась. Рядом, постанывая и хрипя, валялся в полном составе весь взвод, и взводу было явно нехорошо.

— Вы все даже не шпана. Вы стадо пьяных пингвинов, — объявил Фарада, стоявший над ними, и презрительно сплюнул: — А ну встать, я не давал команды на отдых.

И погнал охающий и кряхтящий взвод в спортгородок, где задорно предложил начать избивать ногами и руками манекены, стоящие ровными рядами. Погнал бегом. Потом было разделение на пары, когда надо было вести рукопашный бой друг с другом, и лейтенант показывал, как это делать. Потом был обед. Потом была снова полоса препятствий, но уже на ней везде горел огонь, и надо было сквозь этот огонь бежать, ползти, стрелять, метать макеты гранат и отбиваться ножами от каких-то мешков, которые сами выскакивали из стен небольшого лабиринта. Потом все слилось в какой-то непонятный калейдоскоп усилий, и хотелось только одного — лечь на землю, и чтобы тебя не трогали хотя бы минут пять. Эти пять минут казались верхом желаний, и, кроме них, ничего в жизни не хотелось. И кто-то на небе услышал их беззвучные мольбы. Им дали даже больше чем пять минут.

Усталых до полного изнеможения, лейтенант завел их в одно из помещений ангара и приказал рассаживаться за столами. В распоряжении каждого бойца оказался один стул и один стол с непонятными приспособлениями. В помещении никто не стрелял, не набрасывался из-за угла, в нем ничего не горело и не взрывалось, и поэтому Валерка сразу полюбил его всей душой. На каждом столе лежало по две книги, про которых Фарада сказал, что их читать не надо, а надо просто перелистать от первой страницы до последней. Но обязательно при этом глаз от страниц не отрывать. Для этого голова читающего фиксировалась специальным образом, а на веки прилеплялся какой-то кружочек, который больно уколол, когда Валерка начал банально засыпать. Книги были со странными названиями. На обложке одной была надпись: «Боевой устав Сухопутных сил ВС СССР — 1983. Отделение — Взвод — Рота», а на другой — «Тактика спецподразделений в городе. Террор и антитеррор». На перелистывание обеих книг отводился час, и Горе в него уложился. После книг, с так же зафиксированной головой, их заставили просмотреть непонятный цветной фильм с очень быстро меняющимися кадрами, который сопровождался такой скороговоркой ведущего, что улавливались только отдельные слова. Фильм показывали в большой квадратной плоской пластине, стоящей тут же на столе. А потом отвели в зал с «зубоврачебными» креслами, в одном из которых зажатый за руки и ноги Валерка успел почувствовать укол в руку и отключился.